Арт-галерея "7:31"

IMAGINARIUM

           

Четвертая в этом учебном году   выставка в Арт-галерее лицея   получила свое название с легкой руки  десятиклассников. «Ничего подобно не было! Это же IMAGINARIUM!»- восхищенно выдохнули они. Челябинский художник Алена Аскарова, автор  экспозиции, о модной нынче игре представления не имела, но с радостью приняла название.  Ведь  по сути любая встреча с настоящим искусством, как и вся жизнь, – игра.  Игра в  ассоциации, в установление  связей - с миром, ближним и самим собой. Игра, формирующая умение жить.  

Алена Аскарова – художник, находящийся в самом расцвете  сил.  Ее бурная жизненная энергия  направлена на два главных дела -  воспитание трехлетнего сына и  создание картин.

Экспозицию в арт-галерее составили 23 картины. По утверждению детей, играющих в  IMAGINARIUM, работы Алены Аскаровой в игровой банк уже входят. Эмоционально напряженные, внутренне конфликтные, они  допускают возможность самых невероятных, диаметрально противоположных интерпретаций.

Работы Алены Аскаровой, как и произведения представленных ранее 28 профессиональных авторов, выстраиваются в единый текст с определенной  внутренней логикой. И здесь  свой «берег левый – берег правый», своя сердцевина. Эзотерические полотна с затейливо-сказочными, фантазийными сюжетами  разместились на одной стороне. На другой – картины с реалистической доминантой. На молодые, прекрасные лица с закрытыми глазами с противоположной стены  смотрят старики. Символические женские образы - и обыкновенные люди из толпы. Не типичное ли для романтического сознания столкновение мечты и действительности?  Между двумя стенами-берегами  картина, имеющая ключевое значение, в ней точка пересечения смыслов.  На полотне изображено могучее дерево. Конечно, предметный образ восходит к архетипическому образу древа жизни, это символ, объединяющий разные  смысловые берега экспозиции. Но очевидный  свет полотна открылся только через месяц жизни картины в галерее. Произошло это  благодаря ясному детскому взгляду.  Древо – фон. Это среда существования  ростка – перышка – листка - язычка пламени.   

Несмело поднимается его сияние из  переплетения корней, из сердечных глубин. И называется картина «Пробуждение». Ощущение себя как неповторимой малости и как части огромного временного потока,  восхищение чудом собственного явления в мир выражено на картине.   Пробуждение - уже  не сон и еще не явь. Еще не открытие, но уже порыв и прорыв. Мудрость как  основа бытия, воплощенная в образе могучего дерева, и младенчески трепетное, беззащитное  начало жизни, загорающаяся искра Божья  – две противоположности, два конца оси, на которой держится  художественный мир мастера.

Вообще, мотив равновесия  определяет звучание многих произведений  художника.  На картине «Осеннее равноденствие» он представлен явно. В народном календаре день осеннего равноденствия особенный, он приоткрывает двери в вечность и дарит человеку возможность внутреннего пробуждения и обретения душевного равновесия. Дивный женский образ – воплощение красоты, осеннего довольства и природной полноты. Чуть покачнувшиеся от взмаха крыльев птички концы коромысла как знак зыбкой граница между теплом и холодом,  между бурлящей жизнью и зимним сном. В руках девушки фонарь с живым огнем. Только с этим негасимым теплом можно пройти через мрак и холод.

К символистской живописи Густава Климта и к причудливым восточным арабескам  тяготеют картины «Колыбель» и «Дуа». Их янтарно – медовый колорит,  изысканное декорирование, орнаментальная пластика, сюжетное перетекание из  одного возраста – состояния в другое завораживают. Созерцание полотен сродни медитации. 
В прозрачно – золотой  капле дробится и множится прекрасный образ, символ женственности.  Музыкальная линия рук перерастает в дивную мелодию: лелеющие каплю жизни ладони переходят пределы частного пространства и обретают силу ангельских крыльев, дарящих внутреннее прозрение и защиту. Художник, кажется, ткет саму материю жизни. В странном, причудливом переплетении золотых светоносных нитей, в   ниспадающих потоках роскошных восточных тканей и  драгоценных ожерелий  проступают  женские лица – лики, одухотворенные созерцанием сокровищ собственной души.  Эта же мелодия звучит  в картинах «Жемчужница» и «Весенние цветы». 

Лицезрение себя у Алены Аскаровой не самолюбование. Это особое состояние, не имеющее ничего общего с нарциссизмом. Оно воспринимается художником как норма существования человека, особенно молодого. На всех эзотерических полотнах настойчиво повторяются детали: прекрасные лица изображаются с закрытыми глазами. В европейской традиции это  знак сна или даже  смерти. У Алены Аскаровой деталь приобретает мощный жизнеутверждающий смысл и становится символом самозарождающейся жизни, колоссальной внутренней концентрации, сосредоточенного взращивания своей жемчужины.

Принято считать, любое значительное произведение – это месседж, то есть послание, суть которого открывается посвященным. «Ты сам себе творец и созидатель», «Есть целый мир в душе твоей», «Я и садовник, я же и цветок» - поэтические послания великих. Созвучная с этими формула жизни одухотворяет  полотна Алены Аскаровой.  Без декларативности, назидательности она  создает свой месседж: ты сам отвечаешь за свою судьбу, искра Божья в тебе, остров сокровищ не в далях неведомых, ты сам и есть остров. Смотришь на картины и понимаешь, ты  драгоценный сосуд с мерцающим огнем, дудка Божья, раковина и жемчужина. В собственном пульсе начинаешь физически ощущать биение светлой, радостной, детской энергии,  которую  генерируют полотна.

С эзотерическими  контрастируют  картины с реалистической доминантой. На них изображены старики.  Они узнаваемы. Кажется, в пестрой восточной толпе подобные лица не редкость. О судьбе героев говорят названия портретов - «Дервиш» (нищий), «Чистильщик обуви». Если следовать стереотипам, легко выстроить ассоциативный ряд: «униженные и оскорбленные», «бедные люди», «малые мира сего». Они нуждаются в нашем участии, они вызывают сострадание, они побуждают к милосердию. Но картины о другом. Философия автора опровергает привычную логику. Противоречия между  бедностью и богатством, молодостью и  старостью художник как будто снимает. Лица стариков у Алены Аскаровой  далеки от физического совершенства, но абсолютно прекрасны.   Такое отношение к старости  характерно для восточной культуры. Закат жизни в интерпретации художника — это гимн настоящей красоте. Узловатые руки, испещренные морщинами лица, согбенные фигуры – все тонко прописанные детали, праздничный колорит  как будто эстетизируют старость и приближают нас к пониманию истинной природы красоты.   Она не в безупречно совершенной внешней форме. Это «огонь, мерцающий в сосуде», он и светит, и греет.  Его хватает на всех.

Как притча воспринимается картина «Чистильщик обуви». Князь, царь, бог по выражению лица, по стати и сути, он вдохновенно начищает пыльные башмаки. У ног его, кажется, царство раскинулось. А это  всего лишь затейливо изукрашенная  подставка под нехитрые принадлежности. Золотисто сияющий колорит создает ощущение полноты  и богатства жизни. Простая и великая истина  отражена на полотне: нет маленьких людей и незначительных дел, все зависит от твоего отношения к себе, к делу  жизни, к миру; ты сам – источник блага.

Старики Алены Аскаровой – дарители по своей природе. Об этом картина «Собиратель звезд».  Удивляет ракурс изображения. Дивный танец-кружение голубей, звезд и человека видится с немыслимой высоты и   определяется  вдохновенным, каким-то дирижерским движением прекрасных  рук.  Старик не собиратель сокровищ, как герои эзотерических картин. Красоты так много в  мире, так щедро наполнилась светом душа старого человека, что не раздаривать обретенные ценности невозможно. Формула «жизнь есть дар», воплощенная в картинах о молодости,  приобретает у художника в картинах о старости  другой смысл: жизнь есть дарение.

И еще об одном портрете. Старая татарка в национальном костюме. Парадоксальное название «Бисер». И снова противоречие: оно касается уже способа изображения. Характерное лицо прописано реалистично.  А вот одежда - условно. Национальный орнамент, украшающий платок и платье татарки, неожиданно перетекает в фон, перестает восприниматься только как деталь одежды.  Плоскостное изображение орнамента становится  важным само по себе.  Математически выверенный ритм создает ощущение частного и общего времени. Жизнь человека, включенная в контекст национальной культуры, обретает черты универсума. Портрет – своеобразная модель жизни. На нить судьбы нанизывается микроскопический бисер, и сам человек-мастер застилает  неповторимым  и традиционным  узором простое полотно жизни.  Получается счастье. А простое лицо старой татарки становится воплощением истинной красоты. Особую теплоту картины чувствуешь, когда узнаешь, что это любимая бабушка Алены.

Свой философский сюжет имеют натюрморты. К постижению их смысла можно двигаться через рассматривание деталей. Тыквы, ветки рябины и калины, домотканая дорожка, керосиновая лампа – эти  предметы сами по себе намеренно простые, обыденные. Но какой роскошный колорит! Как великолепны золоченые рамы!  Как  торжественны музыкальные  названия -  «Осень догорает», «Прощальная симфония»! Какое ренессансное изобилие и изысканность во всем! Художник как будто открывает потаенный смысл в знакомом и привычном и творит свой вариант сказки о Золушке и обыкновенном чуде. 

Повод задуматься о взаимодействии содержания и формы дает натюрморт «Анютины глазки».  В картине нет композиционного  центра. Длинное полотно можно разделить  и сделать 2-3 чудных вертикальных натюрморта. Но изображение простеньких цветов сковано великолепной  рамой. На первый взгляд она кажется избыточно тяжелой и даже неуместной. Но вкусу художника нельзя не доверять. Трепетное движение жизни она намеренно задержала  и на явлении обыкновенном  поставила свою мету чудесного: «Смотри. Сокровища здесь, сейчас,  рядом, под ногами».

Смысловые потоки картин Алены Аскаровой  часто выходят за собственные берега. Так, в теплом, домашнем натюрморте с геранью на фоне кружевного окна естественно прорастает музыка стихотворения Пастернака «Снег идет…».  

Уже после завершения выставки открылся  еще один смысл  картины «Пробуждение».  Он оказался созвучным с пастернаковским «Гамлетом».  Полотно перевернули и на изнаночной стороне холста  прочитали мексиканскую пословицу:  «Они хотели нас похоронить, но они не знали, что мы семена». И  ровное философское течение взорвал мощный экзистенциальный  поток.  Бытие обращено в смерть, человек обречен. Но вопреки этому, он может подняться до обретения веры в замысел Творца, до  подвига жертвенной любви и противостояния судьбе. 

«Надо жить, надо любить, надо верить», - настойчиво  советовал толстовский герой Пьер Безухов своему другу Андрею. А тот мучился и сомневался. Но шел к обретению себя. Картины художника тоже побуждают к  восхождению через преодоление уныния. И убеждают: правда в красоте и радости.

Экспозиция стала поводом для хорошего диалога с художником, друг с другом и самим собой. Название одной из картин –  моностих «Смахни с души печальный сон». Пятиклассники превратили его в начало своих ямбов и гимнов «К радости».

И в IMAGINARIUM на галерейных уроках, конечно, сыграли. Вот какие ассоциации по поводу картин  возникли. «Песчинка», «Водопад времени», «Благостыня», «Маргарита в детстве», «Блаженные», «Пророк», «Дней связующая нить», «К радости», «Аллилуйя!», «Запредельность», «Дыхание цветка», «Расцвет», «Все и ничто», «Душа», «Я червь, я Бог», «Дыхание на стекле вечности», «Приют для терпящих крушение», «Снежность», «Благодарение», «Узоры судьбы», «Рождество», «Предназначение», «Благолепие», «Жизнестроительство», «Знамение», «Несказанный свет». Осталось  угадать картины, ставшие источником дивных ассоциаций, и наполниться силой их волшебной живой воды.  

Елена Баталова, куратор выставки